Антон не успел еще перебрать в голове все подробности этого
происшествия, наделавшего в свое время много шуму в околотке, как увидел
вдалеке телегу, которая медленно приближалась к нему навстречу. Сначала
показалось ему, будто в ней никого не было, но потом, когда она поравнялась,
он разглядел на дне ее мужика, лежавшего врастяжку. Антон несказанно
обрадовался.
- Эй! послушай, брат, - крикнул он, - а, примерно, далеко ли отсель до
столбовой дороги?
Тот, к кому обращался вопрос, лениво и как бы нехотя приподнял голову,
подперся локтем, поглядел пристально на Антона, зевнул протяжно и, не
отвечая ни слова, улегся в телегу.
- Эй, сват, эй! - крикнул Антон, - что ж ты? эй, далече ли до
столбовой?..
Мужик снова приподнял голову, поглядел на Антона, опять зевнул и, опять
не ответив ни слова, опустился на дно своей телеги; только на этот раз он
хлестнул лошадь, которая мигом унесла его из виду.
Антон опять остался один-одинешенек посреди полей: пегашка плетется
дробным шажком, а он то и дело посматривает вправо да влево, то прищурится,
то раскроет глаза, принимая каждый пень, каждую кочку за живого человека. И
вот снова чудится ему, что кто-то едет навстречу. Глядит, и впрямь несется
тележка; вороная лошадь в наборной шлее с медными бляхами, на облучке
подскакивает не то мещанин, не то помещик, а только не мужик: на нем картуз
и синий кафтан. На этот раз, однако, встреча, казалось, не порадовала нашего
мужичка; он круто осадил пегашку, смутился, сделал даже движение, ясно
выражавшее намерение кинуться в сторону, но тотчас же остановился; было
поздно; Антон узнал в синем кафтане троскинского мельника, которого так
усердно избегал несколько месяцев сряду. Мельник остановился; Антон слез с
лошади.
- Здравствуй, Аксентий Семеныч! - произнес он, переминая в руках шапку.
- Здорово, брат, куда?
- В город, Аксентий Семеныч, лошадь продавать... подушных платить
нечем; такая-то беда сталась со мною...
- Ну, а мне-то когда заплатишь? я, кажись, и то немало ждал...
Антон замялся.
- То-то, брат, - продолжал мельник, переменив тон, - ведь так промеж
добрых людей делать не приходится; летом еще осталось получить с тебя за
помол, а ты с той поры и глаз не кажешь: сулил отдать ко второму спасу, а я
хоть бы грош от тебя видел... так делать не показано вашему брату... на то
есть правота: как раз пойду в контору... я давно заприметил, ты от меня
отлыниваешь...
- А что мне от тебя отлынивать... нешто я коли отлынивал...
- Видно, так.
- Ину пору и рад бы отдал, да коли нечем; сам ведаешь, отколе скоро-то
взять нашему брату хрестьянину... был нынче недород, с корки на корку
почитай что весь год перемогались... Аксентий Семеныч... тут вот подушные
еще платить надо...
- Про то не мое дело ведать... вам подушные платить, а мне небось по
миру идтить... делай, как быть следно, знай честь, счетом взял, счетом и
отдавай; что тут баить...
- Что ты опасаешься?.. - сказал Антон, смягчая по возможности голос. -
Разве я отнекиваюсь от долга, говорю, отдам, обожди маненько, твое дело не
пропащее, право, скажу спасибо...
- На какой мне леший твое спасибо? из него шубы-то не сошьешь...
- Кажись, Аксентий Семеныч, мне не впервые с тобою ведаться.
- Точно не впервые, что говорить; зачем же молоть-то на чужой мельнице?
ась?
|
Просмотров: